Сколько сомучеников было у Перпетуи и Фелицитаты?

Один из героев «Passio Perpetuae et Felicitatis» носит имя Revocatus. Это святой, почитаемый во всех христианских церквях. В ранневизантийских Актах V в. он участвует в событиях, его допрашивают, он объявляется братом Фелицитаты. В оригинальном «Passio» 203 г. Ревокат практически никак себя не проявляет, не описана внятно его мученическая кончина — важнейшая часть всякого passio. Обращает на себя внимание то, что такого римского преномена, номена или когномена не засвидетельствовано до данного текста. В статье на основе пересмотра текстологической традиции трудного места 19, 3 автор приходит к выводу, что мученик Ревокат не существовал как отдельный человек.

Revocatus обозначает того, кого позвали, вызвали повторно. Это слово не раз встречается в том же самом «Passio» как причастие, когда речь идет о перерыве (или передышке) в представлении и новом акте зрелища. Представление — будь то venatio, гладиаторские игры или звероборство — следовало определенному сценарию, в котором практиковались и повторные вызовы на арену.

Кроме того, эпиграфические данные показывают, что revocatus назывался и возничий, одержавший победу в результате повторного забега (такая победа ценится ниже первого места, но выше второго); наконец, revocatus — звание или титул ветерана, которого по окончании службы за его заслуги снова призвали на почетную службу при императоре.

Один из мучеников по имени Сатурнин ‘ради стяжания венца вящей славы’ желал стать жертвой не одного, а нескольких зверей, которых выпускали в определенном порядке. Он не пострадал от вепря, медведь истерзал его, но он остался жив. И только в третьем акте звероборства он был снова вызван на арену (revocatus) и испытал нападение леопарда. Прозвище Ревокат он получил не только из-за обстоятельств своей кончины, но и в соответствии с тем, что так был исполнен данный им «обет мученичества».

Ревокат как прозвище, видимо, вызывал ассоциации с языческой славой: победителя в спортивных состязаниях и героя сражений на поле брани. Именно военно-спортивные метафоры парадоксально использовались христианами для описания подвига беззащитного мученика, на которого Господь возлагает венок, словно на победителя в состязаниях или воина, одолевшего врага.

Почему же восемнадцать веков Ревокат считался отдельным от Сатурнина человеком? Хотя текстология в 19, 3 озадачивала многих, решающую роль играло начало повествования, где Ревокат вводится как один из арестованных катехуменов, который был рабом того же хозяина, что и Фелицитата.

Мы не знаем, когда и кем сочинения разных авторов («Записки» Перпетуи, «Видение» Сатура, богословские «Пролог» и «Эпилог», «Рассказ» очевидца, продолжившего повествование Перпетуи до событий перед казнью и на арене) были собраны в единый комплекс и снабжены краткими связками. Поскольку ни в «Прологе», ни в «Записках» Перпетуи, ни в «Видении» Сатура не перечислены dramatis personae (современники и так знали все об этих событиях), составитель почел за лучшее ввести их перед «Записками». В этой справке для читателей, живших возможно много позже и не в Карфагене, он ввел Ревоката как отдельное лицо в самое начало повествования и задал тем самым дальнейшее восприятие, так что не возникло никаких сомнений в существовании не Сатурнина Ревоката, но Сатурнина и Ревоката.