Indo-Iranian loanwords in Finnic — a critical overview [Индоиранские заимствования в прибалтийско-финских языках: критический обзор]
В статье рассматриваются предполагаемые индоиранские заимствования в прибалтийско-финских языках, не имеющие соответствий в других ветвях уральской языковой семьи. Основная точка зрения, которой придерживаются почти все исследователи уральской этимологии, состоит в том, что контакты начались уже на праязыковом уровне и что слова, широко представленные в уральских языках, были заимствованы из праиндоиранских языков. Более того, есть даже точка зрения, относящая контакт к «доиндоиранской» эпохе, когда сохранялась еще праиндоевропейская система вокализма, а в системе согласных уже произошли некоторые изменения, характерные для индоиранских языков. В статье обсуждаются все этимологии, предложенные в более ранних исследованиях, и оценивается их достоверность (убедительные / неубедительные / неясные). По нашему мнению, количество индоиранских заимствований, ограниченных прибалтийско-финскими языками, на самом деле очень мало. Почти в половине случаев, рассмотренных в статье, слова либо не являются индоиранскими по происхождению, либо имеют соответствия в других уральских языках. Если включить в эти подсчеты и случаи неясных этимологий, число слов, которые нельзя считать заимствованиями из индоиранских в прибалтийско-финские, будет еще больше. Прибалтийско-финские слова, имеющие надежные индоиранские этимологии, без сомнения, отражают несколько диахронических пластов, и при этом они имеют соответствия в других уральских ветвях. Это означает, что праприбалтийскофинский язык не мог заимствовать эти слова сепаратно, как отдельный язык. Некоторые явно поздние иранские заимствования, такие как varsa или vasa, имеют регулярные соответствия в мордовском языке [Koivulehto 1999a: 218–219]. Есть и некоторое количество более архаичных иранских слов, дистрибуция которых ограничивается прибалтийко-финскими. Надо отметить, что многие из таких заимствований явно демонстрируют черты, характерные для иранских языков, а те, которые не являются очевидно иранскими, не имеют таких особенностей, которые заставляли бы нас датировать их более ранней доиндоиранской эпохой; наконец, этимология некоторых из таких предполагаемых архаичных заимствований либо проблематична (как в случае verso), либо должна быть отклонена (как в случае herätä).
Есть несколько случаев очевидно верных этимологий, демонстрирующих нерегулярные фонетические соответствия. (*waćara, *akštara, *šukta); их фонетический облик не получается объяснять как результат действия каких-то еще не сформулированных звуковых законов. Можно думать, что в данном случае мы имеем дело либо с параллельным заимствованием индоиранских слов в отдельные языки, либо с распространением индоиранских слов в рамках диалектного континуума, который состоял по крайней мере из прибалтийско-финских, саамских и мордовских языков. Но, как минимум *waćara и *šukta, без сомнения, отражают разные временные слои индоиранских заимствований (*waćara с *ć из праиндоиранского *j́, но *šukta с *š из праиранского *ts). Это делает маловероятным предположение об их одновременном распространении в отдельных западных ветвях уральских языков.